Что ближе нашей дальности,
Что больше нашей малости,
Что глубже этой вольности,
Когда краями щёк
Навзрыд срываем занавес
Своей недетской шалости
В своей знобящей робости,
Нетронутой ещё.
Какое горе, каторга,
Любить тебя по-старому,
Доказывать безмерное,
Живое, навсегда!
Но холода, снующие
Дворами и бульварами,
Теплей, чем наши помыслы.
Мы сами – холода.
И в полночь с томной тяжестью
Мне каждый раз мерещится
Душа твоя изрытая,
Истерзанная в кровь,
Она в слезах, в страданиях,
Она, как перебежчица,
Всё мечется и мечется,
И погибает вновь.
Но нашей совместимостью
Гордится всё живущее,
Во мне талант безволия,
В тебе бесстрастный нрав.
Мы отвергаем в нежности
Былое и грядущее,
Мы далеки от почестей,
Признаний и расправ.
И в этой бессловесности
Тоска об идеальности.
Мы не твердим о верности,
Лишь верим до конца.
Что больше нашей малости,
Что ближе нашей дальности
Что искренней строфы моей
И твоего лица...