Надя, 42 - 24 июля 2012 20:25

Грибное помешательство привито было мне дедом. С самого начала – по настоящему, за 10 километров от дач, тряским автобусом через поле к лесу. Мокро, сонно, трава розовая, в кустах – тени. Идешь по тропинке, стараясь попасть деду «в след» и всем своим пятилетнем умишком думаешь «зачем же вчера просилась, нет бы промолчать». Сапоги чавкают, комар над ухом ноет, в кармане печенье, уже ставшее крошевом, и вот-вот сорвется с языка «давай назад, ногу стерла», как вдруг в листве мелькнет бляшечкой, и все вокруг забыто: шляпка.
Склизкая, влажная, с налипшим листом, ломанная от травинки, присядешь рвать – сбоку еще одна, а дальше еще и еще, и вот уже нет волдыря на ноге, нет усталости, а только какое-то безумное собачье стремление вперед, в пахнущую прелью листву.

Собирали в три корзинки. Самая большая – «засол» - для волнушек, свинушек и редких груздей. Средняя – сыроежки, подберезовики – на зажарку. Моя маленькая, но самая главная – только белые – «засушим на зиму, бабушка суп сварит». Важности моей хватало «на пол леса»: по мере заполнения корзинка становилась тяжелой, и я отдавала ее деду - «на уж, понеси, только как перед домом выйдем, уж вернешь».
Пустыми никогда не возвращались. Никогда. Даже сейчас – господи, какое счастье, что дед не видит, во что превратились наши места - я не выхожу из леса без белого. Все равно - конец июня, или август. И пусть трава вытоптана толпами дачников. И пусть пустых пивных банок втрое больше, чем грибниц. Три метра вглубь, и он меня ждет. Толстый, пузатый, и важный, как чинуша-бюрократ. Как не сорвали? Не знаю – не судьба.
Дальше сыроежки. Люблю меленькие, «земляные», с загнутыми внутрь краями – такую об дорогу бросишь – не расшибешь. А опята не люблю. Собирать их не интересно. Пара хороших пней – и все, можно возвращаться домой. Пару лет назад опозорилась – жадность взяла вверх, и пришлось снимать куртку с майкой. К радости местных алкашей вылезла из леса полуголой, с тюками в обеих руках. Чесалась с неделю – москитол для наших комаров, навроде черного перца для свинины – сожрут, и не подавятся.
Но самое главное - привал. Это сейчас сычом сядешь на дерево, ножки подожмешь, и зажигалкой чиркнешь… Лет 15 назад, плюхнешься на куртку, развернешь бабкины бутерброды, разорвешь помидор, посыплешь крупной солью, и уплетаешь за оби щеки так, как будто бы не ела сто лет. А вокруг – поле, а за полем – церква, по пыльной дороге грузовик фырчит, и так, черт подери, хорошо все вокруг и правильно, что вот хоть кричи во всю глотку от счастья и прыгай дурнем…
А теперь поля нет. Только трасса, с заборами в проволоке. Несколько лет назад перелезла, дай, думаю, пройдусь по старым местам. А только и мест никаких нет. Нехоженый лес зарос частым кустарником, и даже птицы в нем не поют. Страшно стало. Развернулась и назад.
Д и «ближний лес» превратился невесть во что. С одной стороны – завод, с другой дачи, с третьей дорога. И людей тьма-тьмущая – идешь будто бы по рынку в праздничный день «Оооль, ты где, я туууут, Коль, хорошооо, Оль». Вот только в будни, если встать рано, до солнца, и уйти вглубь, через просеку, есть шанс понять «как оно должно быть на самом деле».
Ну да ладно, хватит ныть. В субботу, если ничего не случится, возьму самую большую корзину и отправлюсь куда глаза глядят. Ну и пакет прихвачу – вдруг опята, пусть уж. И помидоры возьму с солью, чтобы вкусно... чтобы все как раньше….

• 
• 
•